Космическая опера - Страница 157

157

— Действительно так! — воскликнула дама Изабель. — Вы очень точно описали положение вещей. И после этого с этими людьми происходят соответствующие изменения?

— В большинстве случаев — да, но мы вовсе не являемся колонией идеалистических филантропов.

Последнее было сказано с веселой улыбкой на губах.

— На самом деле, — произнесла дама Изабель, — меня очень удивляет, как такой маленький административный штат может управлять таким большим количеством неблагонадежных и отчаявшихся мужчин. Подобное поселение должно просто кишеть разными бандами и группировками, должно страдать от, я даже не знаю, как правильнее выразиться, от самосуда, что ли. Я уж не говорю о простом неподчинении и бунте.

Инспектор согласился с уместностью такого замечания:

— При отсутствии строгой дисциплины подобные трудности, конечно, могут возникнуть. Однако же мы четко контролируем не только порядок, но и некоторые привилегии, а также у нас в запасе есть несколько хитростей. Одним из наших уникальных институтов является то, что мы здесь называем «наблюдательная милиция», состоящая из ответственных осужденных. Она действует как часть отдела правосудия, который также комплектуется сосланными сюда лицами. Приговор, конечно, утверждается губернатором, но он редко вмешивается в это дело, даже в тех редких случаях, когда выносится приговор на выселение.

— Выселение? — удивилась дама Изабель. — Куда?

— На другую половину планеты, осужденного туда высаживают на парашюте.

— Прямо в джунгли? Но ведь это равносильно смерти.

Инспектор поморщился.

— Мы точно не знаем, что там с ними происходит: никого из выселенных мы больше никогда не видели.

Даму Изабель передернуло, с долей негодования она заметила:

— Полагаю, что даже общество осужденных должно пытаться защитить себя.

— Такое происходит очень редко. На самом деле здесь намного меньше «преступлений», чем в подобных заведениях на Земле.

Дама Изабель удивленно покачала головой.

— Я думала, что Люди в таких суровых условиях совершенно безразлично относятся к жизни и смерти.

Инспектор мягко улыбнулся.

— Вовсе нет. Честно говоря, я лично доволен своей жизнью и не хочу ни оказаться в числе выселенных, ни заслужить понижения в статусе.

Дама Изабель удивленно заморгала.

— Вы… вы осужденный? Такого не может быть?

— Почему же нет, — возразил инспектор. — Я убил топором мою бабушку, и так как это было мое второе абсолютно аналогичное преступление…

— Второе? — переспросил зашедший в салон Роджер. — Совершенно аналогичное? Как такое может быть?

— У каждого из нас есть две бабушки, — очень вежливо ответил ему инспектор. — Но все это, так сказать, вода под мостом. Некоторые из нас, правда, совсем немногие, начинают здесь новую жизнь; некоторые, опять-таки немногие, отправляются на выселение. А остальные так и остаются просто осужденными.

— Все это чрезвычайно поучительно, — отметила дама Изабель и, бросив многозначительный взгляд в сторону Роджера, добавила: — Все сказанное является сильным аргументом против безделья и распущенности и ратует за полезную и упорную работу.

* * *

На следующий день «Турандот» прошла в переполненном помещении. «Кавалер роз» и «Так поступают все» были открыты с таким же успехом, при этом уныние и апатия, угрожавшие деморализовать всю труппу, бесследно исчезли.

После выступлений Губернатор устроил для всей труппы прием: высказанные им слова благодарности так тронули даму Изабель, что она решила дать еще три спектакля и предложила Губернатору выбрать три его любимые оперы. Объявив себя почитателем Верди, он заказал «Риголетто», «Травиату» и «Трубадура». Дама Изабель засомневалась, не вызовет ли трагедия, пусть даже и не очень-то и реальная, депрессию среди осужденных. Но Губернатор рассеял ее сомнения:

— Ни в коем случае. Они будут очень довольны, что не у них одних случаются неприятности.

Это был крупный сильный мужчина, с грубоватыми манерами, которые, очевидно, скрывали настоящий талант администратора.

Сразу же после обеда, данного Губернатором в честь «Феба», был организован небольшой концерт местного симфонического оркестра, на котором сэр Генри Риксон произнес речь, восхваляющую универсальность музыки. На следующий день труппа сыграла «Риголетто», на другой — «Травиату», а на третий — «Трубадура». На каждом спектакле охранникам приходилось следить за тем, чтобы зал не был чересчур переполнен. Жестко соблюдались и другие меры предосторожности: вход на корабль находился под строгим контролем, и каждый вечер команда вместе с представителями администрации проверяла каждый квадратный дюйм на судне.

После «Трубадура» и музыканты, и певцы были до предела измотаны. Аудитория требовала еще представлений, и дама Изабель, встав перед прожекторами, обратилась к ней с небольшой речью, объясняя необходимость отлета труппы:

— Нам надо посетить еще много других миров, наших выступлений ждет множество разных народов, — говорила она. — Но мы получили истинное удовольствие, играя для вас, и я уверена, что ваши аплодисменты были от всего сердца. Если нам когда-нибудь придется еще раз совершить подобное звездное турне, мы будем твердо знать, что Жаворонок обязательно радостно встретит нас!

После последнего представления охранники тщательнее, чем обычно, обыскали весь корабль. Наутро, перед самым отлетом предстоял еще один, более доскональный досмотр, и только после этого со всеми официальными формальностями будет покончено, и «Феб» сможет продолжить свое путешествие.

157